Сапер вспоминает войну

   За те двенадцать километров, которые отделяют утр Лесное Уколово от сепараторного пункта, села Юрасовка, молокосборщику, а по совместительству и возчику почты, Якову Кирилловичу Окорокову, раздумывать приходится о многом. И, конечно, в память является далекая война. В одну из таких ежедневных поездок удивился самому себе: а ведь он на фронте нигде не отступал, хватая, призывался 1941 году.

   Действительно, после скоропостижных сержантских курсов попал в первую военную зиму под Москву, оттуда уже началось наше наступление. И дальше шел только вперед, конечно, не всякий день, больше случалось обороняться, но назад пятиться не довелось.

   Сейчас в поездке, когда подвода с ходу попадает в ухабину или борозду, что чиркнул плугом по дороге зазевавшийся тракторист, рука сама собой хватается за левое колено - там до сих пор в кости сидит вражеская пуля, полученная под Смоленском. К старости, особенно в непогоду, крутит сустав. Недавно Яков Кириллович был у хирурга - операцию делать не советует, сказал: можно и без ноги остаться.

   А вообще у солдата три ранения, о чем свидетельствуют и старая фотография, где три полоски на гимнастерке. После госпиталя попал сапером в танковый корпус, который шел на Крым. Пулей пробило левую руку. Разрешили лечиться дома. Только легко сказать, дом-то не под боком. Однако попытался пешком топать от самого Перекопа. Куда там, уже через несколько дней попал в госпиталь. Зажило. Все хорошо, только побывка не получилось.

   После госпиталя - Третий Украинский фронт - уже до конца войны. Будучи в саперном батальоне командиром отделения, форсировал сержант Южный Буг. Пехота на лодка только туда, а саперы и обратно и опять туда, пока не подстрелят. Натерпелся тогда человеческого страху. Но командование сказало, что проявил отвагу. Действительно, за успешное проведение операции получил сержант первую боевую награду - медаль «За отвагу». Она для него самая дорогая, ну и самая трудная.

   У обложенного нашими войсками Будапешта с шестью саперами-разведчиками пошел ночью Окороков разминировать проход для утренней атаки. Напоролись на фашистов и попали в плен. Те, оказывается, сами искали лазейку, чтобы удрать из окружения. Заставили они саперов провести их до какого-то леса, однако Окороков с бойцами сопроводили их прямехонько к своим. Поняв обман, гитлеровцы открыли стрельбу, двоих наших убили, сержанта ранили в бок. За находчивость и героизм всех оставшихся в живых саперов наградили орденами Красной Звезды. Вылечился от третьего пулевого ранения Яков Кириллович на месте, потом получил медаль «За взятие Будапешта».

   От Будапешта уже безостановочно шли вперед. Не был на гражданке яков Кириллович дальше своего хутора, а тут тебе Венгрия и Румыния, Югославия и Чехословакия, а в конце Австрия.

   Приказали его отделению, уже видавшему всякие виды, разминировать в Вене мост через Дунай. Средь бела дня, потому что торопились, иначе фашисты могли его взорвать. Лезли снизу по опорам. Лучший друг Якова, Гриша Гапонов из Донбасса, - хранится на стене за стеклом в доме Окороковых его поблекшая фотография - только успел перерезать электрический шнур, как пуля попала ему прямо в сердце. На задание было выполнено. За эту операцию Я.К.Окороков был награжден орденом Славы третьей степени.

   Победа застала воина в Австрии за Веной.

   - Помню этот день, как сегодня, - рассказывает Яков Кириллович. - Мы заминировали поле и охраняли его, чтобы наши не наскочили. Приезжает нарочный с пакетом, дескать, кончайте воевать, уже победа. А был он трепач. Но мы поверили, проверили сразу. Собрали мины, сложили в машину - и в часть. Приехали, а там уже празднуют вовсю.

   Не был Яков Окороков на гражданке дальше своего Лесного Уколово, теперь прошел пол-Европы и даже предстояла поездка в Москву. Вот по какому случаю.

   - Начались послевоенные будни, занятия (мы продолжали стоять в Австрии), - вспоминает Яков Кириллович. - Чистые постели, кровати, не жизнь - малина. Вызывает комбат, я тогда старшим сержантом уже был, получай, говорит, у старшины новое обмундирование, поедешь в Москву. Я еще пошутил, не знаю туда дороги, говорю, поездом не ездил ни разу, все пешком. Не дрейф, сапер, смеется комбат, довезут под самое крылечко.

   Уже потом в документальном кино мне приходилось видеть, как встречала Москва победителей - слезы, объятья, цветы, море народа. Ведь это было о нас, мы первые тогда в мае победного 45-го, все в новом обмундировании с оружием, в орденах и медалях, прибыли в столицу нашей Родины - на Парад Победы. Вспомню - самого слеза пробивает.

   Готовились к параду в Подмосковье. Строевая, регулярная баня, по часам столовая, вкусный обед, кино, музыка. Командиры отделений - майоры, изредка капитаны. Получили парадные кителя, одинаковые у всех каске. В канун парада, одни подворотнички два дня подшивали.

   Сам парад Яков Кириллович до деталей, конечно, не помнит, велико было волнение. С упоением чеканил шаг по знаменам и стандартам побежденного рейха, видел на трибуне Сталина, а также Жуковского, Рокоссовского. Их сводный полк вел командующий фронтом маршал Толбухин, которой потом в числе других, и Окорокову вручил медаль «За победу над Германией». Это были первые вручения этой награды.

   Демобилизовался Окороков из той же Австрии в январе 1946 года. Всегда старался быть предусмотрительным, а тут чуть осечки не произошло. Дело в том, что в первую очередь увольняли воинов, имеющих три и больше ранений. Под эту категорию фактически он попадал, а вот документально подтвердить не мог, так как справку госпиталя о первом ранении давно скурил. В наказание за такое неслыханное отношение к документу начальство приказало солдату явиться на специальную комиссию пешком за сто с лишним километров, в обход прочих госпиталей и военных медицинских пунктов. Излишне говорить, что сапер вернулся со справкой в два раза скорее отведенного ему срока - как-никак за плечами был опыт четырехлетней, пешей войны.

   Вспоминает в своих ежедневных поездках молокосборщик, а по совместительству и почтальон Я.К.Окороков трудные послевоенные годы. Однако, как ни тяжело, но не война. Буквально в две недели прошел при МТС курсы трактористов, сел на «Универсал», пахал, сеял и убирал. Через два года женился.

   С тех пор прошло 36 лет. Жена нашего солдата Елена Романовна лишь недавно ушла на пенсию, была передовой дояркой района, имела приз имени лучшей доярки К.С.Белогорец, с удовольствием работала бы и сейчас, но ферму на хуторе ликвидировали - хорошо это или плохо для колхоза - знают только руководители, но для хуторян плохо, о чем стоит разговор завести особый.

   Трех дочерей вырастили и воспитали, Окороковы, на сегодняшний день имеют пять внуков. Все они на стороне, но на лето частенько приезжают. Детвора под любящим, а то халатным присмотром дедушки и бабушки настолько «распоясались», что куда-то задевали солдатский орден Славы, в документе он само собой есть, но это не то, что на груди.

   Довольны молокосборщиком колхозе и в сельском Совете, пусть только шесть дворов сдают продукцию, но и это доброе подспорье для общего дела. На пенсию Яков Кириллович уходит в ноябре - фактически надо бы на год раньше, по соседству живет его годок, которой такой льготой уже пользуются, на военное лихолетье перепутало документы. Ничего, считает Окороков, год туда, год сюда - абы не стареть. И верно, выглядит он по-военному подтянуто, старый старший сержант.

   По-прежнему хорошим хуторком остается Лесное Уколово, как мы уже известили, с одним колодцем на всех. Такие общее колодцы, как здесь или в соседнем хуторе Высокое, своей вкусной ледяной в знойное лето водой славятся далеко в округе, всегда манят приезжего. Немало тут и редкостных по судьбе людей, об одном из которых наш рассказ.

Николай Скляренко.